Ночь, зашторено окно, город спит себе усталый,
Всё спокойно, и давно, я сижу под лампой старой,
Сна незримая печать, и меня отметит тихо,
Стану носом я клевать, в ворох книг большой, раскрытых,
Дрёма постучится в раму, в двери, стены и глаза,
Этот мир, как призрак странный, тает, и вот вижу я:
Снова ночь, замолкли птицы, вдаль идут за строем строй,
Боевые колесницы, конников ряд верховой,
И тяжёлая пехота, чья так поступь нелегка,
Лучники, чья суть работа, сеять смерть издалека,
Щиты – к спинам, скрыты латы, спрятаны мечи, пращи,
В по-походному, до пяток, запылённые плащи,
Вот они проходят рядом, царь их молод и жесток,
Наступает Александр, вновь войною на Восток,
Шаг их – мерный, взгляд – суровый, каждый в бой готов вступить,
Можно видеть – но не трогать, слышать, но не говорить,
Движутся они в молчанье, исчезают в темноту,
Словно звук раскатов дальних, словно эхо на ветру,
И их взглядом провожая, не могу решить одно,
Кто из нас сейчас реальный? Кто - сейчас, а кто давно?…
