И вечный бой, покой нам только снится, сквозь кровь и пыль, летит степная кобылица и мнёт ковыль...

ЕСПЧ в деле «Володиной против России» не вправе выдвигать конкретных требований по изменению национальных норм, заявил кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и международного права Алтайского госуниверситета Константин Чепрасов 30 октября на общественных слушаниях на тему: «Закон о домашнем насилии: целесообразность и перспективы», сообщает корреспондент ИА Красная Весна.

Чепрасов заявил, что согласно своим компетенциям ЕСПЧ может только указывать государству на факт нарушения. Кроме того, решения международных судов, в том числе ЕСПЧ, не могут противоречить главному закону страны — Конституции и не являются обязательными к исполнению, а носят рекомендательный характер.

При этом Чепрасов указывает на общемировую практику применения такого подхода — приоритета национального законодательства над решениями международных судов. В ФРГ, Италии, Австрии, Великобритании в разные годы были вынесены соответствующие постановления, закрепляющие рекомендательный характер постановлений ЕСПЧ.

Чепрасов отмечает: «К сожалению, ЕСПЧ в своем решении по делу „Володиной“, вне какой-либо разумной аргументации встал на позицию, согласно которой введение так называемого „запретительного приказа“ является абсолютной панацеей от семейно-бытового насилия в России».

О спектакле-мистерии "Пастырь" в театре "На досках". Александр Проханов. Газета Завтра.

Я побывал на спектакле-мистерии "Пастырь" в театре "На досках" режиссёра, поэта и философа Сергея Ервандовича Кургиняна. Это новый грандиозный театр. Это не театр Станиславского, где режиссёры и актёры стремились достичь иллюзорной подлинности. И не театр Мейерхольда, где возникала стереометрия жеста, скорее, геометрия, чем символизм. Это ближе всего, по-видимому, к античному театру, к элевсинским таинствам, где происходят непрерывные магические всплески, непрерывное магическое действо.

Я словно присутствовал на загадочном богослужении, среди символов таинственной кургиняновской религии, в которой есть место небу и преисподней, смерти и воскрешению, есть место чудодейственному волшебству, с помощью которого можно преодолеть смерть, можно возжечь погасшие звёзды.

Сергей Кургинян в своих спектаклях проникает сквозь отверделую плоть, сквозь коросту истории. Он своими перстами, разгребая запёкшиеся слои исторической лавы, дотягивается до горячей огненной жилы, через которую передаётся историческое время, исторический смысл. Ему удаётся нащупать в этой тверди обнажённый кабель, по которому движется грандиозная история, грандиозная историческая синусоида. Он хватается за этот кабель, его бьёт электричество, сжигает, но он не отпускает этот кабель и творит свою мистическую религию, свою мистическую красоту.